Синдром мертвой матери

Не улыбаться своему малышу. Не говорить с ним. Не встречаться глазами. Не петь песен. Не замечать его, себя, весну, божью коровку, дождь, мир вообще. Готовить, кормить, гулять, учить держать ложку, учить ходить, растить, жить  – по возможности молча. Материнская эмоциональная смерть – сложная и тяжелая тема.

Попыталась разобраться в ней вместе с кандидатом психологических наук, психологом, гештальт-терапевтом, автором книг Ириной Млодик. 

Ирина Млодик: Это термин достаточно распространенный среди психоаналитиков, поскольку именно психоаналитиком Андре Грином и введен. Синдром, полагаю, встречается нередко, просто чтобы размышлять в этих терминах, нужно аналитическое мышление. Не все психологи работают в психоаналитическом подходе и не размышляют в терминах символического. Ведь мертвая мать — не мертва, это живая женщина, мать, которая любит и заботится о своем ребенке, просто она мертва эмоционально, и это имеет определенные последствия для ребенка.

Какие, например?

Ирина Млодик: Одним из последствий, конечно, будет депрессия самого выросшего ребенка, поскольку он растет рядом не с живым родительским объектом, а с эмуляцией матери — таким призраком: вроде бы она есть, как у всех, но ее и нет, потому что она выдает мало своих живых реакций. Она не радуется его глазкам и ножкам, не говорит радостно: «Кто это к нам пришел?», что позволяет ощущать ребенку: «Я — хороший, потому что мне рады». Она не сердится, если он делает что-то не то, не пугается, если он в опасности, не гордится, если он сделал что-то замечательно.

Если бы матери у него не было вообще, он мог бы прожить горе и найти другой материнский объект. Но мать вроде бы есть, и от нее не откажешься, ее не отплачешь, остается только делать попытки ее оживлять либо отказаться от этих попыток.

Какие мамы обычно попадают в группу риска?

Ирина Млодик: В группе риска стать «мертвой матерью» — люди с депрессией в анамнезе, с родителями, у которых была недиагностированная депрессия, склонные давить в себе переживания и чувства. Люди, выросшие в семьях, где чувства и переживания были обесценены, запрещены. В группе риска — все, кто недостаточно психически развит, потому что если вы не умеете переживать, то вы не сможете переживать потери и изменения в своей жизни, вы будете их отрезать, что достаточно быстро приведет к скрытой или явной депрессии.

Как отличить «мертвую» маму, например, от нересурсной?    

Ирина Млодик: Если мать находится в депрессии и знает об этом, это как-то обсуждается в семье, мать принимает препараты, семья ей помогает, у ребенка есть фигуры, заменяющие мать: няни, бабушки, другие родственники, — то ребенок не будет расти с синдромом мертвой матери. Ребенок тогда растет со знанием «мама больна», но при этом получает всю эмоциональную поддержку и отражение от фигур, ее заменяющих.

А если у матери депрессия, но она либо об этом не знает, либо догадывается, но жизнь продолжает идти своим чередом (она заботится о ребенке, но на самом деле у нее нет никаких эмоциональных сил, нет включённости в него, нет живых реакций), то ребенок начинает как-то приспосабливаться к этой ситуации. Начинает мать «оживлять» своей гиперактивностью или сильными эмоциями, ажитацией.

Символическая (эмоциональная) смерть — это ведь на самом деле такая защита для собственного ребенка от самой себя? Правильно ли я понимаю, что женщина как-то интуитивно защищает от собственной токсичности своего ребенка, не позволяя себе никаких эмоций (в силу того, что, кроме негативных эмоций, у нее нет ничего)? 

Ирина Млодик: В данном случае смерть — это неготовность принимать и переживать потерю, женщина как будто хоронит себя вместе с объектом потери, она отказывается горевать по нему, признавать тот факт, что все изменилось. Она замораживается, защищаясь от реальности, которую ей трудно принять. Она не защищает ребенка от токсичности, наоборот, она становится токсичной. Живые эмоции — даже материнское горе — могут быть прожиты. Плачущая мать вызывает у ребенка сильные реакции, но если мама говорит с ребенком о своей потере, плачет и говорит о том, что мы всегда плачем, когда теряем тех, кто нам дорог, то они могут поплакать вместе, и ребенок получит важный урок — умения ценить и переживать, когда это ценное теряется.

У такой мамы ребенок не доверяет миру, неразвит? Может поздно начать говорить?

Ирина Млодик: Ребенок такой, как правило, наоборот, может быть очень активным и разговорчивым, очень развитым, потому что ему приходилось предпринимать много усилий, чтобы «оживить» мать, вызвать у нее хоть какие-то реакции: ответные слова, раздражение «Стоп, хватит! Помолчи!», гордость, умиление, хотя бы какие-то живые реакции.

Но ребенок будет не знать, не осознавать, что он делает и зачем. Вырастая, он может быть социально успешным, но в близких отношениях ему будет трудно. Он не будет ощущать любви ни к себе, ни к другому. Он сможет функционировать, но не ощущать себя живым и любимым. И разумеется, он передаст эту модель и своим детям, если они у него, конечно, будут.

Может ли мама в таком выключенном состоянии давать любовь ребенку, проявляя только механическую заботу?

Ирина Млодик: Это, конечно, любовь, но очень странная любовь, в которой нет чувств. Ребенок начинает воспринимать близкие отношения, любовь — как механическую заботу. Ему будут неведомы нежность, радость, трогательность, волнение, гордость, умиление, восхищение, раздражение, беспокойство. Если о тебе механически заботятся, то ты начинаешь думать, что ты — механизм. Но при этом ты — человек, и тогда тоска по человеческому, живому навсегда будет жить в душе. А вот как ожить – будет непонятно, разве что пойти на психотерапию и оживлять через живого психотерапевта прообраз иной матери.

Может ли ребенок «вытащить» маму из «смерти»?

Ирина Млодик: Может. Некоторые дети начинают болеть или умирать, и тогда мать может встретиться с ужасом новой потери и начать переживать прошлую. Это произойдет, только если она все же найдет, с кем и как ее переживать. Но цена такого влияния ребенка все же велика, не находите?

В ситуации, когда у мертвой мамы не один ребенок, а несколько, может проявляться «эмоциональная смерть» избирательно?

Ирина Млодик: Другому ребенку может достаться еще «живая» мать, и он может получить больше эмоциональной включённости. Если между первым и вторым были аборты, выкидыши, потери, серьезные и сложные перемены, то второму ребенку может уже достаться «мертвая мать».

А понятие «мёртвый папа» встречается?

Ирина Млодик: Не слышала такого термина. Думаю, что депрессивный отец переживается ребенком по-другому, особенно если рядом все-таки есть эмоциональная мать, то это не имеет таких тяжелых последствий для его развития. Точнее, последствия, конечно, будут, но другие. Например, есть риск создать очень слиятельную пару со своей матерью, потому что депрессивный отец не является для женщины привлекательным объектом, она может радостно уйти в ребенка, слиться с ним, и ей даже может быть выгодно, что мужчина и отец не делает ничего, чтобы разрушить это прекрасное слияние.

Как узнать, как в себе распознать «мертвую мать» и заранее предупредить? Можно вообще заранее предупредить?

Получается, что окружение женщины может усугублять ее состояние? Близкие ведь тоже могут не понять, что происходит. А как помогать грамотно?

Ирина Млодик: Самое важное — не быть слепыми, не бояться обращаться за помощью к психиатрам — именно они могут поставить диагноз «депрессия» или какой-то иной. Близким неплохо бы осознавать, что они не врачи. И советы «соберись», «ты просто устала, отдохни», «что ты такая невеселая, у тебя же дети», «материнство — это большая радость» — все это только усугубит ситуацию, потому что человек в депрессии и так полон стыда и вины, плохо к себе относится, и ваша критика или призывы только ухудшат его состояние. Не бойтесь признаться самим себе в том, что не понимаете, что происходит с вашей женой или дочерью, что нужно найти того, кто поймет и поможет. Грамотно это может сделать только специалист, задача близкого — найти такого специалиста и уговорить женщину обратиться за этой помощью, ради нее самой и ее детей.

Была недавно трагическая история с женщиной, которая вышла в окно с двумя детьми. Я почему-то думаю, что она осталась без поддержки близких. Мертвая мать может выйти в окно? С детьми?

При этом она сама и ее близкие могут делать вид, что все в порядке, она справляется с материнством и жизнью, хотя на самом деле это совсем не так. «Мертвая мать» может попасть в психоз и выйти в окно, но часто она просто продолжает функционировать, делая все, что от нее требуется, у постороннего наблюдателя может не возникнуть никакого беспокойства.

Что делать маме, если она вдруг поняла, что мертвая? Как она сама себе может помочь, хотя бы в первое время?

Ирина Млодик: Если вы чувствуете подавленность, отсутствие сил, если вы исполняете долг материнства, не чувствуя при этом никаких эмоций, если внутри вас холод и вы чувствуете отсутствие любви и умиления от вашего младенца, то не нужно корить себя, ругать, стыдить, потому что это только ухудшит ваше состояние. Нужно обратиться за психологической помощью и за медицинской тоже, то есть к психоневрологу или психиатру. Антидепрессанты и психологическая работа над собой помогут вам прожить ваше недопрожитое горе или разочарование, и вы сможете «ожить», у вас появятся эмоции, а у вашего ребенка – живая, эмоциональная мать.