Когда тебе «немного за тридцать» бывает сложно понять детей-подростков. Они режутся в шутеры, читают TikTok вместо книг и на любую просьбу закатывают глаза в направлении затылка.
Их поколение кажется инфантильным и несамостоятельным.
Но они умнее нас. И учатся жизни (и об жизнь) со скоростью, которая нам и не снилась.
«Мама, мама, смотри, что он мне написал!» – не так давно моя одиннадцатилетняя дочь с телефоном и горящими глазами влетела в комнату.
На экране – «Ты мне нравишься. Давай встречаться». Всего пять слов.
Но чувств – на целую поэму. Светящиеся глаза дочери в тот момент с легкостью бы осветили небольшой поселок.
Она прыгала от радости и предвкушения: что бы ответить возлюбленному однокласснику?
Я по-стариковски предложила отправить задумчивый смайлик. Дочь изобразила смайлик в натуральную величину и пошла советоваться с мудрой 14-летней двоюродной сестрой.
Придуманный ответ поразил в самое сердце.
«ЭТО ПРАНК?»*
Ответ удивил еще больше.
«Ага. Сорри, челлендж»*.
*в переводе с подросткового на русский:
пранк – розыгрыш, часто злой;
челлендж – вызов, сложное задание, которое нужно выполнить.
Если вы смотрели «Титаник», то точно представляете, что творилось в этот вечер у нас дома. Еще неделю дочь вздыхала с грустью.
Я тоже вздыхала. Правда, с облегчением. До сих пор с трудом представляю, как моя одиннадцатилетняя дочь бегает на свидания.
В ее возрасте я бегала в «казаки-разбойники», жгла пистоны и прыгала в резиночку до синяков на пятой точке. Мы ничего не знали о гаджетах, а чувства измеряли сообщениями в анкетах-опросниках.
В моем подростковом возрасте мальчики звонили по стационарному телефону и громко вздыхали в трубку, писали в анкетах «мечтаю дожить с ней до старости» и использовали подъезд вместе стены ВКонтакте (однажды бабка из соседней квартиры заставила меня оттирать надпись «Наташа, я тебя люблю» зубной пастой. За полчаса я справилась с «На», мысленно посылая туда соседку. Потом пришел папа, интеллигентно послал соседку вслух, а «таша, я тебя люблю» еще долго радовало подъезд и глаза. Мои – точно).
Наши дети другие. Они не умеют мыть посуду, не торчат в библиотеках и не пропадают днями во дворе. Но хватают из жизни все, что можно. Не читая учебников, учатся на всем, что попадается на пути.
…Кавалер объявился на днях, спустя несколько недель. Признался, что тогда испугался. И по-прежнему хочет встречаться. «Ты как банковская карта, – пишет юный воздыхатель. – Почему я не могу тебя забыть?»
В 11 лет я бы безоговорочно поверила мальчику и его чувствам. Но моя дочь не дала кавалеру даже шанса. Ей больше не нужен мой совет или рекомендация сестры-«ментора». «После ТАКОГО он мне неинтересен, мама».
Наши дети – совсем другие. И я рада, что они умеют учиться жизни (и об жизнь) так быстро.
